[kvent]

Эту сказку мы написал семь лет назад с Сэль и rillain. Был жаркий июль, мы лежали на берегу пруда и сочиняли...

Отпозитивиться?

Сказка про Василису Однорукую и Максимилиана Одноглазого

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, и звали его Федор. И был у него сын. И дочь. Звали сына Максимилианом, а дочь никто не звал, она сама приходила. Имя ее было Василиса. А жены у царя не было. Никогда. Зато была сестра любимая и единственная, с которой они детей растили. И не был им никто нужен.
И послал однажды царь детей своих, сказав им: «Да пошли вы!». Мол, пока мать свою не найдете, не возвращайтесь.
И пошли Василиса с Максимилианом искать мать свою.
Идут они через поля широкие, леса дремучие, да реки текучие. Долго ли, коротко ли, набрели они в лесу на избушку. Зашли брат с сестрой в нее, так как очень с дороги притомились, и видят: лежит на лавке женщина в платье заморском, красоты невиданной и всем из себя хорошая, да только мертвая. И признали они в женщине той мать свою. Хотя никогда ее в жизни не видели.
Пригорюнились брат с сестрой, призадумались. Сидят, мух отгоняют.
В ту пору пролетал мимо избушки ворон черный и решил заглянуть – не удастся ли чем разжиться.
Увидали его Василиса с Максимилианом и молвили: «Кыш!». А ворон им человеческим голосом и отвечает:
- За непочтение такое к старшим не скажу, как женщину эту, мать вашу, оживить.
Упали брат с сестрой пред вороном на колени и взмолились:
- Ой ты, батюшка ворон, да не губи ж ты нас, неразумных! А и помоги ты оживить матушку нашу разлюбезную!
Простил их ворон, ибо был он тварью незлопамятной. И сказал:
- Помогу вам разузнать, как пробудить ото сна мать вашу. Я вперед полечу, вы же идите за мной, а где я опущусь, там меня и ждите.
Взмахнул ворон крыльями черными и затмил солнца свет. Зажмурились брат с сестрой, а когда открыли глаза – глядь, а ворона и нет. Много тут было сказано и плохого, и хорошего, да не будем здесь об этом – сказка, чай, не резиновая.
Пригорюнились Максимилиан с Василисой и решили идти вперед – авось, куда-нибудь выйдут. Только настроились они через чащобу пробираться, сквозь буреломы продираться, да по болотам ползти, как лес закончился, и оказались они на берегу моря-окияна синего. А по волнам плыло черное воронье перо.
Поняли брат с сестрой, – чай, не совсем тупые! – что ворон за окиян полетел, и пригорюнились, потому как плавать во дворце отцовском они не выучились. Только смотрят вдруг – плывет чудо-юдо рыба-кит вдоль берега.
Взыграло ретивое сердце Максимилиана, подхватил он с песка гарпун, невесть сколько там провалявшийся, и метнул его в бок кита. Да только шкура у чуда-юда была платиновая, с драгоценными каменьями. Гарпун-то и отскочил и отсек Василисе левую руку, а Максимилиану правый глаз вышиб.
Пригорюнились брат с сестрой и пали на колени:
- Ой, да не губи ты нас, чудо-юдо окиянское!
Пожалел их кит, ибо в сказке нашей все твари незлопамятные, плеснул на раны слюной своей чудодейственной и заросли они. А руку Василиса припрятала до поры до времени.
Тогда попросили брат с сестрой, чтобы перевез их чудо-кит через море-окиян широкий. Согласился тот, но с условием, что выйдет Василиса после за него замуж, ибо был он царевичем заколдованным, с трехэтажным дворцом на дне окияна. А по вечерам превращался он в добра молодца, и тогда скучно ему было без женского общества.
Пригорюнились брат с сестрой, но делать нечего. И пообещала Василиса, что после выйдет за царевича морского замуж. А когда будет это после – она и сама не знала.
Взобрались Максимилиан с Василисою на кита, взмахнул кит хвостом – брат с сестрой еле удержались – и поплыл. Плыл он три дня и три ночи, и герои наши совсем извертелись. На исходе третьей ночи показалась земля невиданная, долгожданная.
Распрощался кит с седоками своими по-дружески, а невесте на память подарил колечко золотое обручальное, на безымянный палец правой ноги. Пообещала Василиса вернуться вскорости к жениху своему нареченному, и побрели они с братом дальше. Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается – вышли брат с сестрой к пустыне бескрайней, три дня скачи – не объедешь. Делать нечего, пустились они по той пустыне в путь. День идут, второй идут, а на третий силы их закончились, и упали Максимилиан с Василисой замертво. На их счастье проползала мимо кобра огромная, что в пустыне той всеми делами заправляла. Стукнула змея хвостищем своим оземь, и тут же явилась скатерть-самобранка, со всевозможными яствами да напитками. И такой аромат от той скатерти шел, что брат с сестрой ожили, да давай есть-пить да доброту змеиную нахваливать. Пообещала змея провести их через пустыню, но с одним условием, что станет Максимилиан мужем ее возлюбленным, ибо была она красной девицей заколдованной с семиэтажным дворцом на краю пустыни, и бывало ей там одиноко.
Пригорюнились брат с сестрой, но согласились, потому что другого выбора у них не было. Довела их кобра до края пустыни и распрощалась с Василисой и Максимилианом.
Смотрят они, а на краю пустыни лежит ворон, и в груди у него сердца нет, а над вороном сидит волк серый и слезами заливается.
И говорят ему брат с сестрой:
- Что ж ты, волчара позорный, наделал! На кого посмел пасть открыть!
Залился тогда волк слезами пуще прежнего и отвечает:
- Ворон этот – брат мой разлюбезный, коего люблю я больше жизни. А убил его сизый сокол. Схватил он сердце ворона в зубы и полетел с ним, мерно взмахивая крыльями, на восток. А куда он полетел, я не знаю.
Пригорюнились брат с сестрой, стали прикидывать, где восток, ибо солнце в той стране ходило с юга на север. Узрел волк их мучения и говорит:
- Если чем могу я вам помочь, только скажите!
Посовещались Максимилиан с Василисой и ответили:
- А и отвези ты нас в сторону восточную, дабы узнать, где сердце брата твоего, потому что он нам и самим нужен.
На том и порешили.
Бежит волк с седоками на спине – а где ж еще ему их носить! – только пыль из-под копыт вьется. И на следующий день к вечеру увидели они дворец невиданный с башней в три полета стрелы высотой. А на вершине той башни сидел сокол с сердцем в зубах.
Только вошли брат с сестрой в башню, как их схватили. Потому что жил в том дворце старый колдун. Всю свою жизнь положил он на то, чтобы обрести бессмертие. И на закате дней своих узнал он, что нужна ему для того девушка непорочная царской крови. А Максимилиан так, под руку попался.
Пригорюнились брат с сестрой, и пожалела тогда Василиса о жизни своей целомудренной. Да что уж теперь горевать!
И предложил Максимилиан колдуну уговор, что отпустит тот сестру его любимую, а взамен принесут они ему секрет бессмертия. Подумал колдун и согласился, потому что за жизнь свою долгую хитрости обучиться так и не удосужился. А теперь жизнь катилась к закату… ах, да, об этом мы уже упоминали.
Забрали брат с сестрой сердце воронье у сокола, хотя и был он против, и поспешили в обратный путь. Пройдя полпути, вспомнили они о сером волке, что помогать им взялся, и кликнули его. И оставшиеся полпути проделали уже верхом.
Вложили Максимилиан с Василисою сердце в разорванную воронью грудь, и ожил ворон, и открыл глаза. И долго радовались этому брат с сестрой, и серый волк тоже радовался.
В благодарность за спасение свое чудесное отвел ворон героев наших к источнику волшебному с живой и мертвой водой. И набрали они в бутылку из-под Кока-колы мертвой воды, а в бутылку из-под Спрайта живой, потому как Спрайт не даст никому засохнуть. И поспешили в обратный путь, поблагодарив перед тем сердечно ворона и серого волка заодно.
Добрались брат с сестрой вскорости до колдуна, и сказал ему Максимилиан: «Выпей напиток заморский, Кока-колой именуемый, и обретешь ты желанное бессмертие». Колдун поверил ему, отпил воды из бутылки и пал замертво. Ибо не знал он рекламного слогана: «Спрайт – не дай себе засохнуть!». И стража его в страхе разбежалась.
Долго ли, коротко ли, только добрались брат с сестрой и до пустыни. Наступила пора прощаться, ибо ждала уже Максимилиана невеста его – змея. Обнялись брат с сестрой на прощание и пообещали никогда не забывать друг друга. После чего Максимилиан обнял жену свою нареченную за то место, где у змей талия, и удалился, и о том, что с ними дальше было, нам неведомо.
Пошла Василиса дальше одна, потому как ни брат, ни жена его, змеюка эдакая, провожатого дать ей не удосужились. День шла, два шла, а на третий день подкосились ее ноженьки и пала она замертво.
Жених ее тем временем затосковал без невесты. Забеспокоилось сердце его, обернулся он ближе к вечеру добрым молодцем и пошел искать свою возлюбленную. Шел он, шел, а под утро увидел тело Василисы. Пал он пред ним на колени и омыл его горючими слезами, но не помогло. И решил он тогда донести ее до моря-окияна великого да и утопить.
Вот уж первые лучи солнца коснулись берега, когда царевич с Василисою на плече дошли до моря. Но не успел он донести ее, ибо оборотился китом и беспомощно забился на песке. А Василиса как-то в воду упала.
Но не простой была вода, а чудодейственной. Пробудилась царевна ото сна своего, выползла на берег и увидела кита, на песке лежащего. И зажглась в ее сердце любовь, доселе невиданная. Бросилась Василиса пред женихом своим на колени, омыла его слезами, но опять не помогло.
Пригорюнилась Василиса и решила дотолкать возлюбленного своего до воды – авось поможет. Всю-то руку свою она в кровь стерла, пока толкала. Да и лбом сильно об китову шкуру приложилась. Только все же удалось ей столкнуть кита в воду.
Ожила чудо-юдо рыба-кит, омыла Василису благодарственной струйкой и повезла на тот берег. И везла ровно столько, сколько же и в предыдущий раз.
На том берегу попрощалась Василиса с женихом своим, и подарил он ей колечко на средний палец левой руки, сказав: «Вот когда будет у тебя левая рука, тогда и возвращайся».
Пошла Василиса через лес. Травы болотные ей ноги заплетают, мошка лесная лицо ест. В общем, сильно пожалела она, что вообще во все это ввязалась.
Дошла, наконец, и до избушки. И тут ее осенило. Достала она из котомки руку свою, позабытую-позаброшенную, брызнула мертвой водой – и приросла рука на свое место. Брызнула живой – и ожила рука, и молвила: «Что ж ты, дура, раньше об этом не подумала, полсказки меня в котомке протаскала?». И обрадовалась царевна, ибо смекнула, что с такой рукой никогда от голода не пропадет.
Вошла она в избушку и поняла, что успела как раз вовремя, ибо лето жаркое выдалось, и мать ее долго лежать не могла. Брызнула она на мать свою мертвой водой – смотрит, лежит девица, на нее похожая. Брызнула живой – и открыла девица глаза изумрудно-янтарные, и поблагодарила ее за спасение. И долго они плакали, и поклялись быть друг другу как мать и дочь.
Долго сказка сказывается, да не скоро дело делается. Добрались мать с дочерью до дворца. А царь Федор с сестрой своей совсем стыд потеряли. Уже и бояре стали косо посматривать, но пока ничего сделать не решались, ибо каждый, кто косо смотрел, наутро не просыпался.
И сказала жена царя, которой никогда у него не было: «Так умри же!». Сей же час царь подавился зеленым помидором и умер. А сестру его в темнице сгноили. Стала править царица – вначале одна, а вскорости с молодым любовником.
Попрощалась Василиса с матерью своей и пошла обратно к морю. Снова она сквозь лес продиралась, но повторяться мы тут не будем.
И вот вышла она к окияну. Глядь – а на песке лежит царевич морской, и сердце его не бьется. Упала Василиса рядом с ним на колени, но слезами обливать не стала, ибо поняла уже – не поможет. И поклялась она, что не будет знать ни сна, ни роздыха, пока не вернет любимого своего. Потом-то жалела, конечно, да поздно было.
Пошла Василиса вдоль берега морского, потому как плавать так и не выучилась, а перевезти ее теперь было некому. Долго она шла и пришла в город прибрежный. И был этот город прекрасным и великим, и никого в том городе не было. А в самом глубоком подземелье нашла Василиса книгу старую, а о чем была та книга, она не знала, ибо читать она тоже не умела. И решила она сжечь книгу, потому что холодно ей стало.
А книга та была не простая, а колдовская. И принадлежала она раньше великому колдуну, который заколдовал царевича морского и царевну-кобру. В тот же миг, когда сгорела книга, злые чары рассеялись. И больше всех этому Максимилиан обрадовался.
Воротилась Василиса к возлюбленному своему и увидела, что он живой. Расплакалась царевна от радости и долго не могла простить жениху своему этой шутки. Но, в конце концов, все наладилось. Только остались Василиса с царевичем без жилья, потому что дворец их был на дне моря, а плавать царевич тоже не умел.
Вот и сказочке конец, а кто выжил – молодец.